1
Будущий настоятель очень благодарен спорту во многих отношениях.
Как сыну служителя культа дорога в университет ему была закрыта. А он мечтал поступить на исторический факультет и заниматься археологией. Но, как оказалось, это была самая элитная кафедра в университете, а сам факультет насквозь пропитан идеологическим духом, и «изгоев» туда не принимали.
При университете есть спортивная кафедра, которая раньше пользовалась в ректорате большим влиянием. Тогда было очень престижно, если ВУЗ выигрывал соревнования по многим видам спорта. В те времена в университете учились и представляли спортивную кафедру олимпийские чемпионы, чемпионы мира, СССР и т.д. Представляли ее и будущие президенты, и премьеры нашей страны, которые учились в те же годы в университете……
Команда по прыжкам с трамплина и лыжному двоеборью в университете была очень сильная, но ее нужно было пополнять свежими силами. Будущему настоятелю после окончания Токсовской средней школы в 1969 году предложили войти в ее состав.
Только это обстоятельство дало возможность «усыпить» бдительность фискальных университетских органов, и он поступил в университет на вечернее отделение кафедры геоморфологии (наука о строении и составе форм рельефа поверхности Земли).
Было очень интересно учиться, но на первом курсе вечернего отделения приходилось еще и работать на заводе ЛОМО, а также активно заниматься спортом. Со второго курса, по результатам успешной сдачи двух сессий, ему удалось стать студентом дневного отделения.
Впоследствие некоторые преподаватели стали его друзьями. Так профессор Дмитрий Брониславович Малаховский вспоминал, что когда отмечали присутствующих студентов, то староста по поводу отсутствия будущего настоятеля всегда отвечал: «Он – прыгает».
Но это было до третьего курса. После практики в геологических экспедициях у него пробудился острый интерес к своей специальности и научной деятельности.
В конце пятого курса был поставлен вопрос о зачислении его в очную аспирантуру, но «сработал» пунктик «социальное происхождение».
По этому поводу на Ученом совете факультета слушались мнения. Заместитель декана, он же парторг, выступил категорически против зачисления будущего настоятеля в целевую аспирантуру. Его аргументы сводились к тому, что это невозможно, так как соискатель – сын священника. Все члены Ученого совета молчали, включая научного руководителя. Но вдруг раздался голос декана факультета и председателя Ученого совета профессора Бориса Николаевича Семевского: «Да, но он же не сын раввина!»
Члены Ученого совета оживились и облегченно вздохнули. Хотя поступление в очную аспирантуру все-таки не состоялось, но было дано право получения «свободного» распределения и возможность соискательства, то есть сдача трех кандидатских экзаменов и представление диссертационной работы. Впоследствии защита и присуждение ученой степени состоялось в 1980 году. Но в те времена такое распределение предоставлялось только беременным выпускницам.
Для сына священника это была победа! Во-первых, многие из этого выпуска «загремели» служить офицерами в Заполярье. Остальные были распределены по всему Советскому Союзу. В Ленинграде почти никого не оставили. Во-вторых, «свободный
диплом» давал право выбора работы в соответствии с научными интересами.
2
Среди многочисленных университетских предметов, которые подвергались аттестации, был «атеизм». В течение двух семестров этот курс читал преподаватель аскетичного вида. Он имел довольно глубокие знания и не скрывал перед студентами любви к своему предмету.
Будущий настоятель с тревогой ожидал встречи с ним на экзамене. В той сессии это был единственный предмет, который становился явной преградой для получения повышенной стипендии.
Преподаватель этот довольно интересно читал свои лекции. Все студенты стремились их не пропускать, но не потому, что им нравился предмет, а потому, что «слава» об этом преподавателе как экзаменаторе была дурная. Любимой его оценкой был «трояк», но многих он просто «выносил» с экзамена. Потом бедные двоечники искали его месяцами, чтобы пересдать этот жутко «необходимый» предмет.
Многие студенты его просто проклинали. Некоторые из них говорили, что с большей радостью учили бы «Закон Божий». Если уж нужно пострадать (получить «неудовлетворительно»), то лучше за Христа, а не за «диавольский водевиль» (Ф.М. Достоевский).
Однокурсники знали, что один их студент из семьи священников. На факультете учились дети профессоров, интеллигенции, рабочих и колхозников, но отношение к «деклассированному» элементу было дружеское и уважительное. Многие из ребят были думающие и очень хорошо образованные люди. Такое образование в советской школе получить было невозможно. Очевидно, что для некоторых из них этому способствовало воспитание в старых Петербургских традициях. Как оно сохранилось, несмотря на годы революций, войн, репрессий и всяческого лихолетья – одному Богу известно.
На геологической практике, 1971 г.
Пришло время идти на экзаменационные мучения по «атеизму» и будущему настоятелю. Взял он билет и пошел готовиться. Вопросы были сложные. Какие-то представления у него имелись, но далеко не блестящие, потому что дома его учили совершенно другому. И он решил пойти на риск.
Сел рядом с преподавателем и сказал: «Вы знаете, мне крайне затруднительно отвечать на поставленные вопросы».
«Почему?» – спросил преподаватель.
«Потому что мое мировоззрение противоположно тому, чему Вы учили нас целый год».
«Откуда оно у Вас, и как сложилось?»
«С детства. Я сын и внук священников».
«Тогда понятно, – ответил он. – Давайте зачетку».
Когда после выхода из аудитории была открыта зачетка, там красовалось «отлично».
«Да, это человек!» – подумал будущий настоятель.
Три поколения 1957 г.
3
После прохождения трехмесячных офицерских сборов в Заполярье будущему настоятелю было присвоено офицерское звание и вручен диплом об окончании университета с правом свободного распределения.
Однако никак не ожидалось, что оно будет настолько «свободным». Работу в НИИ удалось получить в феврале 1975 года, после шестимесячных поисков.
Во многие НИИ Ленинграда он подавал заявление о приеме на работу, но одни институты его не брали, потому что он сын священника, другие не принимали, потому что он мог оказаться «скрытым» евреем. Его ФИО было сомнительным, да и внешность, слишком заросшая длинными кучерявыми власами, также не внушала доверия. «Еврейский вопрос» в те годы стоял крайне остро – тысячи семей уезжали в эмиграцию.
Но Господь и на этот раз помог! Будущий настоятель был принят в качестве младшего научного сотрудника во ВНИИ Гидротехники им. Б.Е. Веденеева, где успешно проработал 16 лет.
Тайна приема на работу в элитный институт раскрылась значительно позже. Его директором был профессор Михаил Федорович Складнев – сын репрессированного священника.
Вот так бывает, когда Бог помогает!