1
В детстве будущий настоятель очень любил играть в различные игры с детьми. В дачный сезон они приезжали в Токсово в огромном количестве. Их родители в этом поселении или имели дачи, или снимали их.
На «большой дороге», так называли Инженерную улицу, собиралось особенно много детворы, которая играла в лапту, футбол, волейбол, баскетбол, настольный теннис, в «казаки-разбойники» и «выбивалы». Улица была широкая, и никто никому не мешал.
2
Старшие дети увлекались более «конкретными» играми: в «битку» на деньги. Они старались играть, не попадаясь на глаза взрослым. Таким местом была крутая высокая гора у железной дороги. После поселения рядом с ней семьи священника ее сразу нарекли «Поповка». Младшие дети тоже постепенно «научались» играть в игры старших.
В упомянутой игре побеждал тот, кто обладал наиболее высоким «мастерством». С расстояния 5-7 метров нужно было попасть свинцовой «биткой» в столбик из монет. Это считалось мгновенной победой, и тогда все монетки доставались победителю. Но такой успех бывал очень редко. По мере приближения «битки» к заветной черте со столбиком монет составлялась очередность. Затем каждый из играющих по очереди делал попытки ударом «битки» перевернуть монетку с «орла» на «решку». Выигрывал тот, кто переворачивал сразу или постепенно все монетки. Игра была очень азартная, и в ней существовали свои «ассы». Эти ребята отличались хорошим глазомером, твердой рукой и большим нахальством. Девчонок в эту игру не принимали.
Но основная проблема была связана с отсутствием наличных средств. Не каждому из детей в те 50-60-е годы родители могли давать деньги на мороженое или школьный обед. Обычно эта сумма ставилась на «кон» теми, кто экономил на «животе». Однако многих детей в школу отправляли с домашней едой.
В Токсово 1958 г.
3
Но дети – народ сметливый. Они собирали пустые бутылки: летом – на пляжах, а зимой – в лесопарке после лыжников. Иногда «улов» за выходные дни мог доходить до ста бутылок на человека. За субботу и воскресение можно было заполучить целое состояние. Между мальчишками происходило даже некоторое подобие соцсоревнования по сбору бутылок. Однако бегать и искать их приходилось в «поте лица», и бывало очень обидно, когда все эти «труды» моментально проигрывались в «битку». Поэтому после нескольких неудачных попыток будущий настоятель тяжело добытые средства старался использовать на покупку коллекционных почтовых марок или мороженого.
4
На «Поповке» очень часто дети играли в «войну». В качестве снарядов использовались пустые консервные банки, которые наполнялись песком и бумагой. В земле отрывались редуты и крепости.
По вечерам устраивались штурмы. Тогда самодельные снаряды поджигались и бросались из одной крепости в другую. Обстановка приближалась к боевой. В темноте летали снаряды, раздавались воинские призывы к штурму, гремело громкое «ура»! В одной из таких атак будущий настоятель так сильно получил таким снарядом по
физиономии, что потерял сознание и остался на всю жизнь со шрамом.
Прошли годы. С горечью приходится отмечать, как мало стало детей. Теперь в Токсово очень редко увидишь людей, которые зимой катаются на беговых лыжах. Не осталось хороших и чистых пляжей на озерах, ко многим из них уже не подступиться. Там появились высокие заборы и охрана с собаками.
5
Когда будущему настоятелю исполнилось 5 лет, родители разрешили ему выйти погулять на «большую дорогу». Там было очень много играющих детей разного возраста. Гулял он там около часа. Потом мама позвала его обратно на домашний участок. Он забрался по толстому столбу двухметрового реечного забора и уселся на нем. Оттуда хорошо просматривались «большая дорога» и играющие на ней дети.
От вынужденного безделья он стал вслух повторять «новые» слова, которые впервые услышал от старших детей. Таких слов у них дома никогда не произносили.
За этими «лингвистическими» упражнениями его застал отец, который возвращался домой со службы из Собора. Он попросил сына слезть с забора и взволнованным голосом стал объяснять, что эти слова плохие, и хорошему мальчику их произносить нельзя. Но «как назло» у малыша из уст вырвалось еще одно «новое» слово……
Отец Михаил никогда не лупил своего сына, хотя, может быть, и следовало бы. Но на этот раз он своеобразно его наказал. При этом у него была только одна цель: чтобы дошло через «мозги», а не через «мягкое место», что таких слов говорить нельзя. Так впервые привел он мальчика в домашний кабинет, поставил на колени и дал икону в руки. На высоко поднятых руках ее нужно было держать, не опуская вниз. Занятие это мучительное, но вразумительное, и через час оно быстро прочищало мозги! Приходилось терпеть, так как икона в руках – дело не шуточное. С младенчества к ней были привиты любовь и почитание.
А вот мама использовала другие «методы» воспитания. Она была очень быстрая на расправу. Наказания носили сезонный характер: летом – это была крапива, которая за провинности мгновенно заправлялась в трусики со стороны «филейной» части. Шалости сразу же прекращались, так как от малейшего телодвижения увеличивалось число красных волдырей. Правда, они потом быстро проходили, а мама убеждала сына, что такие «операции» очень даже полезны для детей. Примерно так же, как рыбий жир. Но ни то, ни другое ребенку не доставляло большой радости. Во все остальные времена года мама применяла классический вариант «воспитания» – ремень!
6
Кстати, о ремне. Когда будущему настоятелю «стукнуло» 8 лет, то многие школьные сверстники пытались проверять его на «вшивость». Они собирались стайками, чтобы отлупить «попенка». А ему такие намерения одноклассников, и даже детей из старших классов, очень не нравились. Он, конечно, понимал, что эти дети копируют взрослых. Они тоже хотели бороться с религией и служителями «культа». Тогда это было очень модно и являлось одной из любимых «забав» партии и правительства. Школьные учителя свое «единство» с властью и народом проявляли в постоянной травле детей священников и никогда не скрывали этого. Так что эти дети просто брали пример со своих учителей, а нередко, и родителей.
Протоиерей Андрей Нерода с внуком 1956 г.
С родителями у Кавголовского озера 1957 г.
Такие «проверки» будущего настоятеля продолжались до его 16-летия, но он быстро оценивал ситуацию и переходил к активной обороне. Обычно для этого использовались рейки от забора, колья и камни. Как-то во время одной из зимних стычек этих средств под рукой не оказалось. Зато выручили ноги!
После этого урока он, «по случаю», купил на железнодорожной станции солдатский ремень с большой латунной пряжкой, украшенной звездой. И до совершенства научился мгновенно снимать его с пояса и наматывать на руку. Примерно так, как это делали ковбои со своими кольтами в известном тогда фильме «Лимонадный Джо». Обычно этот боевик показывали по телевизору в Пасхальную ночь в целях антирелигиозной пропаганды. Эффект превзошел все ожидания. Ребята его «зауважали». Но в их стайки он так и не вошел. А ремень свой носил вплоть до выпускного вечера, потому как иногда им все же приходилось пользоваться.
7
Возвращаясь к дошкольным годам, следует отметить, что будущий настоятель очень много играл со своими сверстниками. Особенно весело было в летний период. Хотя в зависимости от антирелигиозной кампании в прессе, его нередко исключали из общих игр. Объяснение было одно: «Мы больше с тобой не играем, потому что ты сын попа!» Но дети не могут долго враждовать, поэтому постепенно все снова играли вместе.
Во времена отлучений от общих игр будущий настоятель находил себе утешение на недостроенном чердаке родительского дома. Он оборудовал там храм! Развесил иконы. На месте расширительного бачка от парового отопления соорудил Престол! Из вафельного полотенца сделал епитрахиль, а из солдатского суконного одеяла – фелонь. К маленькой детской кастрюльке он привязал веревки и сделал из нее кадило. И начал служить! Качество этих служб, конечно, было скверное, так как служил он по памяти. В особые дни приглашал соседского мальчика Петьку Слухова. Тот происходил из религиозной семьи, его дед был репрессированным священником. А отец будущего настоятеля возил Петьку и двух его старших братьев в город на воскресные богослужения. К сожалению, когда они выросли, то в храм ходить перестали – «насильно мил не будешь». В описываемые времена Петька «служил» на чердачном храме диаконом.
Все эти «богослужения» продолжались довольно длительное время, пока не подвело кадило. Во время последней «службы» из него вывались угольки, и дети чуть не устроили на чердаке пожар. На детский крик прибежала мама, выгнала соседского мальчика, а будущий настоятель получил очередную порцию крапивы.
Как выяснилось значительно позже, такое наказание было заслуженным и даже очень легким.
У одного ученого – епископа Виссариона (Нечаева, 1823 – 1905), в книге «Объяснение Божественной литургии» отмечено, что детские игры в «обедню» недопустимы с тайнодейственной точки зрения. Эти дети невольно могут навлечь на себя Божие наказание за то, что не по праву подражают священнослужителям, которые совершают Святую Евхаристию. Это главное Таинство Церкви Христовой допустимо совершать только архиереям и священникам.
8
Будущий настоятель рос очень непоседливым мальчиком. Чтобы как-то его смирить, родители стали придумывать для него различные занятия. Выяснилось, что у него есть музыкальный слух. А в те годы по всему миру гремела слава великого советского скрипача – Давида Ойстраха. Все родители бредили мечтами о великом скрипичном будущем своих детей.
И вот 5-летнему мальчику нашли педагога по скрипке, купили маленькую скрипочку – 1/8 от взрослой, смычок, футляр, канифоль и прочее. Занятия продолжались целый год, а потом педагог отказался ездить из города в такую даль.
В 1959 году мальчик пошел в первый класс старой Токсовской школы, и встал вопрос о продолжении музыкального образования. Это оказалось непростым делом. В Токсово музыкальной школы не было. Ближайшая школа находилась у Финляндского вокзала, но в нее мальчика не приняли, так как он сын священника. Вот такое было время!
У мальчика же по этому поводу никогда не возникало чувство ущемленности или неполноценности, потому что Господь всегда помогал. Помог Он и на этот раз. В Преображенском соборе, в алтаре, часто молился один старенький батюшка, из репрессированных, протоиерей Николай Викторский. Его сын – Георгий Николаевич, был директором музыкальной школы у Нарвских ворот. Мальчика приняли в эту музыкальную школу, и он отъездил в нее из Токсово почти 5 лет. Высшим его достижением стали выступления на детских музыкальных праздниках во Дворцах Культуры со скрипичными концертами О. Ридинга и А. Вивальди. Папа будущего настоятеля даже плакал от радости.
Но нагрузка на ребенка была чрезмерной. Одна дорога занимала 2,5 часа в один конец. Это стало сказываться на усидчивости мальчика. Потом учительница по сольфеджио его невзлюбила. Да и гулять с детьми очень хотелось. В общем, все закончилось трагикомично.
Во время одного из домашних занятий по скрипке, которые стали его сильно обременять, он решил «сумничать». На пюпитр, где должны были лежать ноты, положил любимую книгу Фенимора Купера и стал одновременно читать и играть на скрипке по памяти.
Сильно увлекшись одним приключенческим эпизодом, он не заметил, как стал страшно фальшивить, играя на скрипке.
Его мама обладала очень хорошим музыкальным слухом и голосом, она пела в хоре кафедрального собора. Услышав невообразимое безобразие, извлекаемое из скрипки, она заглянула в комнату, и то, что увидела, привело ее в неописуемое негодование! Недолго думая, она выхватила скрипку из рук сына и треснула ею ему по неразумной голове!
Скрипка разбилась вдребезги, голова осталась невредимой, а музыкальная карьера сына на этом закончилась.
В Кавголовском лесопарке. Семьи Иакова Ильича, протоиерея Петра Никитина, протоиерея Михаила Нероды, профессора Николая Заболоцкого