«Да исправится молитва моя…»

«Да исправится молитва моя, яко кадило пред Тобою,
Воздеяние руку моею — жертва вечерняя.
Господи, воззвах к Тебе, услыши мя:
Вонми гласу моления моего, внегда воззвати ми к Тебе.
Положи, Господи, хранение устом моим, и дверь ограждения о устнах моих.
Не уклони сердце мое в словеса лукавствия, непщевати вины о гресех».

Перевод:

Да направится молитва моя, как фимиам, пред лицо Твое,
Возношение рук моих — как жертва вечерняя.
Господи, я воззвал к Тебе, услышь меня,
Внемли гласу моления моего, когда я взываю к Тебе.
Поставь стражу, Господи, к устам моим, и дверь ограждающую для губ моих.
Не уклони сердце мое к словам порочным измышлять оправдания грехам.

Это поразительной красоты песнопение исполняют на литургии Преждеосвященных Даров, которая совершается на протяжении всего Великого поста по средам и пятницам, а также в некоторые другие дни поста (например, в дни памяти 40 Севастийских мучеников, Первого и Второго Обретения главы Иоанна Предтечи, в четверг пятой седмицы Великого поста после чтения Великого канона). Место этой песни — сразу после чтения паремий, то есть фрагментов из Ветхого Завета (книг Бытие и Притчей царя Соломона). Чаще всего «Да исправится молитва моя…» поется церковно — и священнослужителями на три голоса: они выходят на солею, встают перед открытыми царскими вратами и медленно поют стих за стихом, причем после каждого стиха хор повторяет первоначальную строфу: «Да исправится молитва моя, яко кадило пред Тобою, воздеяние руку моею — жертва вечерняя». Традиционно весь храм в это время встает на колени.

Это один из самых запоминающихся моментов литургии Преждеосвященных Даров, ярко отличающий ее от привычной нам литургии Иоанна Златоуста. По сути именно с этого момента и начинается собственно литургия: чтение паремий относится еще к вечерне, которая переходит в литургию Преждеосвященных Даров.

«Да исправится…» — это молитва о даровании молитвы, о том, чтобы она оказалась «исправна» перед Господом, чтобы возносилась прямо к Нему подобно дыму от кадильного фимиама. Характерно, что священник в этот момент стоит в алтаре и кадит престол, а затем (после того как пропет третий стих) переходит к жертвеннику, на котором стоят заранее освященные Святые Дары, и совершает каждение перед Ними.

И еще это молитва о том, чтобы наши уста и сердце не создавали нам помех во время обращения к Богу: чтобы мы не уклонились ни в пустословие, ни в лукавое самооправдание. Можно сказать, что эта песнь — своего рода «молитвенная подготовка» к сосредоточенному, внимательному, вдумчивому произнесению молитвы Ефрема Сирина, которая звучит следом и содержит прошения к Богу, о которых мы уже говорили выше.

Упоминание о «жертве вечерней» отсылает нас к древнему богослужению в скинии Завета — походном храме, предшественнике величественного Иерусалимского храма, возведенного царем Соломоном в X веке до Р. Х. Перед входом в скинию находился медный жертвенник, на котором каждый вечер полагалось сжигать агнца в дополнение к прочим жертвам, которые приносил народ, как правило, желая избежать наказания за совершенные грехи, напоминает святитель Иоанн Златоуст. «Священникам было повелено и постановлено законом, когда никто не прино­сил [жертвы], собственно от себя приносить и сожигать одного агнца утром и одного вечером; первая жертва называлась утреннею, а последняя вечернею. Так делать было заповедано Богом, Который этим внушал, что дóлжно служить Ему непрестанно, и при начале и при конце дня».

Такая жертва, продолжает Златоуст, была благоприятна Богу всегда, в отличие от жертв за грехи, которые могли быть и неугодны, если приносились без сердечного расположения. «Псал­мопевец просит, чтобы молитва его была такова, как эта жертва, не оскверняемая никакою нечистотою приносящего, как этот фимиам чистый и святой», — заключает Златоуст.

Если строго следовать уставу, то литургию Преждеосвященных Даров нужно совершать во второй половине дня, после вечерни. Сейчас, в силу современных условий жизни, это указание редко исполняется, но кое-где так служат и поныне. В таком случае наша молитва на литургии Преждеосвященных Даров в прямом смысле слова оказывается «жертвой вечерней».

Кто и когда написал эту молитву

«Да исправится молитва моя…» — это первые строки 140-го псалма, написанного будущим царем Давидом в те времена, когда ему приходилось скрываться от завистливого и раздражительного царя Саула (см. 1 Цар 19–24). Саул подозревал своего слугу и зятя Давида, прославленного победителя вражеского силача Голиафа, в том, что тот желает лишить его царской власти. Но у Давида и в мыслях не было как-либо повредить Саулу. И этот псалом (как и многие у Давида) — сердечное воззвание к Богу, проникнутое осознанием, что только Бог может избавить псалмопевца от несправедливого царского гнева. Давид понимает, что хоть и не виновен в том, в чем его обвиняют, но достаточно и прочих его грехов, чтобы понести от Господа наказание. Поэтому он «просит Господа положить хранение его устам, дабы не озлобляться на противника, просит не позволить его сердцу уклониться к самооправданию».

В христианском богослужении этот псалом стал использоваться давно – строфы из него мы слышим во время пения стихир на «Господи, воззвах» на вечерне (в том числе и на той самой, что предваряет литургию Преждеосвященных Даров). «Можно полагать… что повторное пение этих стихов восходит к самому раннему периоду совершения литургии Преждеосвященных Даров», — пишет протопресвитер Александр Шмеман в книге «Великий пост». То есть уже к VI-VII векам, когда появляются первые сведения о совершении особой вечерней литургии с причащением заранее заготовленными Дарами. «Возможно, что в те времена, когда эта литургия еще не приобрела теперешней своей торжественности и состояла просто в причащении за вечерней, эти стихи пели во время причащения», — предполагает отец Александр.

А сегодня они призывают нас собрать ум воедино и помолиться Богу по-настоящему, с сердечным вниманием и без лукавства.