ПРЕСТОЛЬНЫЙ ПРАЗДНИК ХРАМА-КОЛОКОЛЬНИ СВ. БЛГВ. КНЯЗЯ ИГОРЯ ЧЕРНИГОВСКОГО 18.06.2021

Житие святого благоверного великого князя Игоря Черниговского и Киевского

(Дни памяти: 18 июня и 2 октября)

Середина XII века была для Руси скорбным временем непрерывных междоусобных браней за Киевское княжение двух княжеских группи­ровок — Ольговичей и Мстиславичей. Все они были в близком родстве, все — правнуки Ярослава Мудрого. Мстиславичи назывались по имени своего отца — святого Мстислава Великого (+ 1132 г.), сына Владимира Мономаха (отсюда другое их название «Мономашичи»). Ольговичи на­зывались по имени Олега Святославича (+ 1115 г.), прозванного за свою горькую судьбу «Гориславичем». Олег Гориславич был сын киевского князя Святослава (+ 1076 г.), который участвовал в 1072 году в перенесении мощей святых страстотерпцев Бориса и Глеба (сведения 2 мая) и вошел в историю Русской Церкви как владелец двух замечательней­ших богословских сборников того времени — «Изборника Святослава 1073 года»  и «Изборника 1076 года».

В некоторых древних месяцесловах и сам князь Святослав почитался угод­ником Божиим, но особенно прославились два его внука: преподобный Никола Святоша (+ 1142 г.) и двоюродный брат его, сын Олега Гориславича, святой князь-мученик Игорь Ольгович (+ 1147 г.).

Преподобный Никола Святоша и святой Игорь Ольгович представляют два различных пути христианской святости в Древней Руси. Пре­подобный Никола, отрекшийся от мира и княжеских обязанностей, стал простым иноком и мирно почил, проведя почти 40 лет в мона­стыре. Святой Игорь, волей Божией всту­пивший в борьбу за киевское княжение, мученическим подвигом должен был искупить наследствен­ный грех княжеских усобиц. В 1138 году великим князем киевским стал старший брат Игоря — Всеволод Ольгович (прадед святого Михаила Черниговского). Хотя его княжение длилось всего несколько лет и было наполнено непрерывными войнами, князь считал Киев своим наследственным княжеством и решил передать его в наследство своему брату Игорю. Он ссылался при этом на пример Владимира Мономаха  и говорил, как бы нарочно подзадоривая Мономашичей: «Владимир посадил Мстислава, своего сына, после себя в Киеве, а Мстислав — брата своего Ярополка. А вот я говорю: если меня Бог возьмет, то я после себя даю Киев брату мо­ему Игорю». Но Бог гордым противится. Горделивые слова Всеволода, которого  и так не любили киевляне, стали предлогом для возбуждения ненависти против его брата Игоря и всех Ольговичей. «Не хотим быть в наследстве», — решило киевское вече. Злоба и гордыня князя вызвали ответную злобу и гордыню киевлян: святой Игорь, против воли вовлеченный в самый центр событий, стал невинной жертвой нараставшей ненависти.

Грозные события разворачивались стремительно. 1 августа 1146 года умер князь Всеволод, и киевляне целовали крест Игорю как новому князю, а Игорь целовал крест Киеву — справедливо править народом и защищать его. Но, пре­ступив крестное целование, киевские бояре сра­зу же призвали Мстиславичей  с войском. Под Киевом произошла бит­ва между войсками князя Игоря и Изяслава Мстиславича, князя переяславского. Еще раз нарушив крестное целование, киевские вой­ска в разгар сражения перешли на сторону Изяслава. Четыре дня Игорь Ольгович скрывался в болотах около Киева. Там его взяли в плен, при­везли в Киев и посадили в поруб. Это было 13 августа, все его княжение про­должалось две недели.

В порубе (это был холодный бревенчатый сруб, без окон и дверей; чтобы освободить из него человека, надо было «вырубить» его отту­да) многостра­дальный князь тяжко заболел. Думали, что он умрет. В этих условиях против­ники князя решили «вырубить» его из заточе­ния. Тогда же его заставили при­нять монашество в монастыре святого Иоанна, что, впрочем, было вполне созвучно его собственным желани­ям, так как он с юности проявлял особое бла­гочестие — «был читатель книг и в пении церковном учен». Теперь, под тя­жестью бед и скорбей, в душе его совершилась решительная перемена. Он горько каялся в грехах прошлых, скорби души кающейся в соединении с скор­бями за­ключения темничного истощили силы его, и он поспешил просить се­бе милости — отречения от мира. Его вынесли из темницы до того больного, что восемь дней не мог ни пить, ни есть. И 5 января 1147 года епископ Переяславский Евфимий постриг его в иночество с име­нем Гавриил. Вскоре он выздоровел  и был переведен в Киевский Феодоровский монастырь, где принял схиму с име­нем Игнатий и всецело предался иноческим подвигам, проводя время в слезах и молитве.

Но дух братоубийственной ненависти бушевал над Киевом. Возбуждаемая гордыней и ослепленная ненавистью, ни одна из сторон не хотела уступать. Черниговские князья, двоюродные братья Игоря, замыслили заманить Изяслава киевского в совместный поход с тем, чтобы захватить его или убить. Заговор открылся, когда князь был уже на пути к Чернигову. Возмущенные киевляне, узнав о коварстве черниговцев, обрушили месть на ни в чем неповинного князя-схимни­ка.

Напрасно удерживал их митрополит Климент. «Не творите греха, де­ти, по­слу­шайтесь меня; иначе навлечете на себя гнев Божий, а враж­да между князь­ями не утолится», — говорил он им. Они не хотели слушать ни его, ни ты­сяц­кого, пошли к монастырю. Правивший в Ки­еве князь Изяслав Мстиславич  и особенно его брат князь Владимир пытались предотвратить это бессмысленное кровопролитие, спасти святого мученика, но сами подверглись опасности  со стороны ожесто­ченной толпы. Стоявший во время св. литургии и молившийся пред иконой Божией Матери услыхал, чего хочет мятежная толпа. Он го­товил себя ко всему мыслями о подвигах мучеников; потом пал в слезах и молился: «Господи! призри на немощь мою, чтобы, уповая на Тебя, мог я перенесть все; благодарю Тебя, что Ты смирил меня; удо­стой взять меня из этого мятежного и мрачного мира в Твой свет». Свирепые мятежники, не уважая святости хра­ма Божия, ворвались в храм, схватили Игоря, сорвали с него мантию и по­влек­ли из храма. Игорь говорил им: «За что хотите вы убить меня, как разбойника? Пусть вы нарушили клятву предо мною — Бог вам простит; меня Он сподобил монашеского чина, и для меня довольно того». Мятежная толпа кричала: «Убейте, убейте». С Игоря сорвали и подрясник, оста­вив в одной рубашке, и повлекли к воротам. В воротах монастыря толпу остановил князь Владимир. И сказал ему Игорь: «Ох, брате, ку­да ты?» Владимир же соскочил  с коня, желая помочь ему, и покрыл его корзном (княжеским плащом) и го­ворил киевлянам: «Не убивайте, братья». И вел Владимир Игоря до двора матери своей, и стали бить Владимира. Так повествует летопись. Владимир успел втолкнуть Иго­ря во двор и затворить ворота. Но люди выломали ворота и, увидев Игоря «на сенях» (крытая галерея второго этажа в древнем киевском тереме), разбили сени, стащили святого мученика и убили на нижних ступенях лестницы. Ожесточение толпы было столь велико, что мертвое тело страдальца подвергли избиению и поруганию, его волочили веревкой за ноги до Десятинной церкви, бросили там на телегу, отвез­ли и «повергли на торгу».

Так святой мученик предал Господу дух свой «и совлекся ризы тленного человека, и в нетленную и многострадальную ризу Христа облекся». Когда ве­че­ром того же дня тело блаженного Игоря было перенесено в церковь святого Михаила, «Бог явил над ним знамение велико — зажглись свечи все над ним  в церкви той». На другое утро митрополит послал Феодоровского игумена Ананию отпеть погребальное пение над князем в монастыре святого Симеона, построенном набожностью деда Игорева на окраине Киева. Игумен облек тело кня­зя-инока в иноческие одежды и совершил погребальное пение. Благо­чес­ти­вый игумен горько плакал и сказал вслух всем: «Горе веку суетному и сердцам жестоким! Где любовь?» В то самое время загре­мел гром и затряслась земля  и над церковью явился столп светлый. Народ в ужасе воскликнул: «Господи, помилуй!»

5 июня 1150 г., когда киевский престол был занят князем Юрием Долгоруким, его союзник, князь черниговский Святослав Ольгович, родной брат убиенного Игоря, торжественно перенес святые мощи князя Игоря на родину, в Чернигов, где они были положены в раку «с теремом» в кафедральном Спасском соборе. Тогда же было установ­лено празднование памяти святого.

Житие и страдания святого князя Игоря помещены в Степенной кни­ге. Икона Богородицы, перед которой он молился в последние минуты своей жизни, находилась в Великой церкви Киево-Печерской лавры с именем «Игоревская». В «Иконописном подлиннике» говорится, что святой князь Игорь «ростом был средний и сух, смугл лицем, власы над обычаем, как поп, носил долги, брада же узка и мала. Прилежно уставы иноческие хранил».

«Всякая душа да будет покорна высшим властям: ибо нет власти не от Бо­га, а существующие власти от Бога учреждены. Посему противя­щийся власти про­тивится Божию постановлению, а противящиеся подвергнутся осуждению» (Рим. 13, 1—2). Таково заключение жития свя­того князя Игоря!

Игоревская икона Божией Матери

(Празднование 18 июня)

Чудотворная икона, согласно преданию, была моленным образом блгв. кн. киевского Игоря (Георгия) Ольговича († 1147). В 1146 г., по смерти вел. кн. Всеволода Ольговича, его брат князь Новгород-Северский Игорь был объявлен киевским князем. Однако киевляне тайно призвали на княжение переяславского кн. Изяслава (Пантелеимона) Мстиславича, который низложил Игоря с киевского престола и заточил в «поруб». Там князь тяжко заболел, и ему разрешили принять схиму в киевском Феодоровском монастыре. Его пребывание в обители было недолгим. В ожидании расправы князь-страстотерпец молился перед иконой, которая впоследствии была названа Игоревской и почиталась чудотворной. В 1147 г., желая расправы над Ольговичами, киевляне выволокли князя Игоря из церкви и убили. О молении князя Игоря перед иконой Божией Матери сообщается в «Повести о убиении блаженного Игоря» в редакции Киево-Печерского патерика, созданной в сер. XVII в. архим. Иосифом (Тризной).

Празднование иконе совпадает с празднованием перенесения мощей князя из Киева в Спасо-Преображенский собор в Чернигове (1150). Позже образ был перемещен в придел ап. Иоанна Богослова в Успенском соборе Киево-Печерской лавры, где оставался до нач. XX в.; затем икона находилась в алтаре над жертвенником в приделе первомч. Стефана (о чем упоминается в литературе, посвященной киевским святыням). В настоящее время местонахождение иконы неизвестно. Представление о ней можно составить по воспроизведениям в изданиях о Киево-Печерской лавре.

Игоревская икона (ок. 40×31 см) была украшена серебряной золоченой орнаментированной ризой с выгравированным на ней текстом об истории образа. В нач. XX в. по заданию Комитета попечительства о русской иконописи художник А. Шинкаренко выполнил копию с иконы (без ризы). Это изображение, воспроизведенное Н. П. Кондаковым, дает представление об иконографии и отчасти о стилистических особенностях образа.

Игоревская икона — уменьшенный оплечный извод византийской иконы «Елеуса» (Умиление), по перенесении из Киева во Владимир называвшейся Владимирской иконой Божией Матери. Создание уменьшенных вариантов чтимых икон восходит к древней традиции (например, поколенные, поясные и оплечные списки ростовой константинопольской иконы Божией Матери «Одигитрия»). В изводе Игоревской иконы повторены основные особенности Владимирской иконы Божией Матери: наклон головы Богородицы, поза Младенца, положение Его правой протянутой руки, лежащей у плеча Богоматери, характерный силуэт изображения. Но есть и отличия: взгляд Богоматери отражает Ее созерцательно-молитвенное состояние, он не устремлен к предстоящему, как на Владимирской иконе; левая рука Младенца, к-рой Он на первообразе обнимает Богоматерь под мафорием, на Игоревской иконе не изображена. «По своей технике икона, несомненно, греческого письма, но не столь древнего, как о том утверждает сохраненное за нею предание», «по особенностям личного письма напоминает Владимирскую, а охрение сходно с Иверской Афонской и некоторыми другими древними иконами».

Самый ранний из известных списков Игоревской иконы — икона 2-й пол. XVI в. Выполнена в Москве, возможно во времена митр. св. Макария (1542-1563), когда в его мастерских создавались повторения древних чтимых икон с точным соблюдением их иконографии и размеров. Датировка другой иконы в собрании ГТГ (происходит из коллекции П. М. Третьякова, ранее датировалась 2-й пол. XVI в.) в наст. время уточняется.

В лицевом «Житии прп. Сергия Радонежского», в т. ч. в композиции «Явление Богоматери прп. Сергию», в качестве келейного образа преподобного устойчиво повторяется извод Игоревской иконы. Такая икона могла быть семейной реликвией прп. Сергия Радонежского, уроженца Ростовской земли, где в кафедральном ростовском Успенском соборе кн. Владимиром Мономахом был поставлен список киевской святыни, выполненный, по преданию, прп. Алипием Печерским.